Все чаще в контексте разговора о детях в музеях речь заходит не об образовательном, но об открытом игровом пространстве. Как оно может выглядеть? Всегда ли речь идет о том, чтобы наполнять экспозицию интерактивными экспонатами, превращая экспозицию в аналог развлекательного комплекса? Ирина Кельнер собрала несколько примеров, в которых, как кажется, удается найти баланс между открытостью, уважением к потребностям маленьких детей и миссией музея.
Что такое свободная игра
Игра – основное занятие детей в первые годы жизни, первый естественный язык, позволяющий выразить свои мысли и желания, первый инструмент знакомства с миром. Как полагал Выготский, ребенок не просто «впитывает» знания об окружающем мире, он их конструирует. И делает это с помощью игр. Очень важно, чтобы при этом выбор, как и во что играть, оставался за ребенком. Каждый человек уникален с рождения, и только он сам может понять, какой способ исследования и самовыражения ему подходит. Именно благодаря не структурированной заранее, добровольной и начатой по собственной инициативе игре развивается воображение и творческое начало, прививаются навыки самостоятельного мышления и умение взаимодействовать с окружающим миром, появляется опыт взаимодействия со сверстниками и принятия собственных решений. Очевидно, что в такой игре процесс будет важен, а результата может вовсе не быть.
Если мы посмотрим, как устроен день современного ребенка, то обнаружим, что за всеми благими намерениями взрослых даже у дошкольников оказывается недостаточно времени именно на это, такое важное и развивающее, занятие. Между тем, потребность в такой игре есть и у восьмилетнего ребенка, и у двенадцатилетнего тинейджера. И ее не заменить игровыми активностями, которые предлагают взрослые, ведь для них игра – способ учить, контролировать или награждать, от чего формально то же самое занятие может полностью изменить свой смысл. Потребность в свободной игре, возможно, самый острый дефицит современных детей во всем мире.
Лорис Малагуцци, основатель реджио-педагогики, оказавшей большое влияние на многие современные педагогические установки, говорил, что у ребенка есть сотня способов играть, слушать, удивляться, думать и говорить. Но, добавлял он, школьное образование крадет у него 99 из этих способов.
При чем здесь музеи?
Свободная игра может происходить на открытом воздухе или в помещении, а её «инструментами» может быть всё, что угодно. Художник и архитектор Саймон Николсон ввел в обиход понятие loose parts, то есть свободные (незакрепленные) детали. По его мысли, среда тем больше располагает к творчеству и экспериментам, чем больше она насыщена разнообразными объектами, которые можно перемещать, соединять, разделять, менять и трансформировать. Как и Малагуцци, Николсон утверждал, что каждый ребенок рождается творчески одаренным, но развивать эти способности ему легче в среде, похожей на лабораторию, где можно экспериментировать, веселиться и делать собственные открытия.
Возможно, в русском языке более точно смысл понятия loose parts отражает выражение «всякая всячина». Если вы когда-либо наблюдали за ребенком, оставшимся поиграть среди игрушек, то наверняка замечали, что чаще всего в ход идёт сразу множество вещей - куклы и детальки конструктора, посуда или старые запчасти. Чем насыщеннее и вариативнее среда, тем шире поле для эксперимента. Но ведь и музейные коллекции могут быть той самой богатой и разнообразной «всякой всячиной», которая будит воображение и помогает совершать открытия! Не обязательно предлагать детям играть с фарфоровыми статуэтками 18 века или археологическими находками, но находить среди доступных для игры предметов те, что станут «рифмами» к экспонатам – путь, которым следуют некоторые музеи.
Опыт Музея транспорта в Ковентри
Музей сосредоточен на теме техники, достижений инженерной мысли, того, что в образовании называют аббревиатурой STEM – наука, технологии, инженерное дело и математика. Как сделать интересным и комфортным посещение такого музея для семей с детьми 2-5 лет? Размышляя об этом, Аня Кейтел-Кэмпсол, отвечающая в Музее транспорта за детские проекты, предположила, что вообще-то люди с техническим складом ума имеют много общего с игроками (и – маленькими детьми), а именно:
И те, и другие очень любознательны;
Они хотят понять, «как работает» мир вокруг;
Они любят веселиться;
Они не боятся ошибок и предпочитают узнавать новое из собственного опыта.
Получается, что для технических изобретений подходит та же обстановка, что и для свободной игры – насыщенное всякой всячиной пространство, в котором разрешено делать почти всё. Что придет в голову. Музей решил проверить это предположение на практике, предоставив детям место, время и право играть с бесконечным количеством разнообразных предметов. Несколько раз в неделю в музее проводятся сеансы свободной игры – на это время в музей особенно активно приглашаются семьи с маленькими детьми, а в залах появляются груды самых разных деталек и вещиц: зубчатые колеса и подшипники, пластиковые ведра и конусы для разметки дороги, картонные втулки из магазина тканей, мячи и обручи, покрышки и тряпичные полотна, прищепки и разнообразные стойки.
Оказалось, что этот способ позволяет малышам изучать экспозицию наиболее естественным для них способом. Сотрудники музея заметили, что, если семья проводит в музее достаточное количество времени, экспонаты начинают привлекать внимание детей так же, как сокровища, разложенные на полу. С одной существенной разницей: благодаря грамотному экспозиционному дизайну не только родители, но и малыши видят разницу между предметами, предназначенными для манипуляций и теми, которые можно рассматривать и изучать, но трогать нельзя. И только в редких случаях дети, увлекшись игрой, пытаются забраться на подиум к какому-либо из автомобилей. Как утверждает Аня Кейтел-Кэмпсол, за всё время, пока проводятся сеансы свободной игры, ни один экспонат не пострадал.
Вместе с тем, есть ряд рисков и дополнительных сложностей, на которые стоит обратить внимание, если опыт Музея транспорта кажется вам привлекательным. Во время проведения сеансов музей становится очень шумным местом. Экспозиция музея в Ковентри устроена так, что у посетителей нет возможности выбирать маршрут – они проходят залы один за другим. И, возможно, не все посетители готовы присоединиться к веселью, царящему на полу в некоторых залах. В этих ситуациях сотрудники стараются приходить на помощь и предлагать взрослым посетителям наименее шумные зоны с интересными экспонатами. Другая издержка при проведении таких игровых сеансов – нагрузка на штат музея. Она проявляется не столько в необходимости взаимодействовать с малышами и их близкими – свободная игра предполагает, что посетители занимают себя сами – сколько в том, чтобы «управлять хаосом» - в частности, регулярно пополнять и обновлять запас «всякой всячины», убирать вышедшие из строя детальки и те, что не пользуются особым спросом. Для этого не всегда достаточно ревизий после сеансов – так или иначе сотрудники включаются в игру и в диалог, чтобы понять, что происходит. Как оказалось, это дополнительное время, проведенное с посетителями и в хлопотах о том, чтобы раздобыть «всякую всячину» в самых неожиданных местах, от автомастерских до швейных ателье, служит для коллектива музея чем-то вроде сеансов тимбилдинга – ведь на самом деле взрослые любят играть и экспериментировать ничуть не меньше детей!
Сад в лондонском Музее науки
Как многие современные музеи науки, лондонский ScienceMuseum в Южном Кенсингтоне в значительной степени ориентирован на самостоятельное изучение и исследование. Здесь есть несколько интерактивных галерей: WonderLab: theEquinorGallery, адресованная детям в возрасте 7-14 лет, в которой различные природные явления представлены как увлекательные шоу и аттракционы; «Кто я?» - галерея интерактивных объектов, позволяющая исследовать ответы науки на заданный вопрос с помощью арт-объектов, интерактивных экспонатов и зон, побуждающих к исследованию; «Разработай свое будущее», адресованная подросткам и наполненная играми, стимулирующими инженерное, изобретательское мышление; PatternPod, где дети до 8 лет могут экспериментировать с различными повторяющимися узорами, звуками и событиями – паттернами.
В основании галереи паттернов лежит мысль о том, что дети, как и ученые, наблюдают за происходящим вокруг и пытаются предсказывать, что будет дальше, предполагая некоторые закономерности. По этому же принципу устроено и пространство «Сад» для малышей 3-6 лет. Оно поделено на четыре зоны: строительство, вода, свет и звук. Каждая зона оборудована самыми разными объектами: например, длинная закрученная труба в зоне, посвященной звуку, передает и усиливает тишайший шепот, а водяные горки и резервуары с водой позволяют выяснить, что плавает, а что – тонет. При этом в каждом пространстве дежурят сотрудники-эксплейнеры, готовые как объяснить то или иное явление, так и просто присоединиться к игре, чтобы каждый в этом пространстве получил еще больше возможностей для исследований и экспериментов.
Выставки в центре Креавива
Креавива, детское образовательное пространство при Центре Пауля Клее в Берне, отделено от основной экспозиции и бесплатно для посещения. У Креавивы четыре отдельных помещения, где могут параллельно заниматься группы человек по двадцать. Занятия в основном приглашенные художники и педагоги. Студия - просторный "кубикл", пространство, отгороженное прозрачными стенами. Занимаясь в одной, видишь, что происходит по соседству и снаружи. Сюда на занятия приходят группы от 5 до 99, чтобы знакомиться с самыми разными изобразительными техниками, исследовать, как ими пользовались Клее и другие художники, творить по отдельности и вместе и, конечно, общаться.
В холле Креавивы, расположенном между классами-студиями, устраиваются интерактивные выставки. Они синхронизированы и тематически связаны с экспозициями Центра Пауля Клее, обновляющимися каждые три месяца. Для интерактивной выставки «5 друзей», проходившей весной 2019 года, использовались специальные модули, похожие на шкафы со створками. Каждая конструкция раскрывается во все четыре стороны, как шкаф с двумя дверцами. Под дверцами – выдвижные ящики, в которых могут быть самые разные игровые элементы – кубики, магниты, кусочки ткани из фетра, проволоки, веточки, шарики – все они так или иначе соотносятся с визуальными приемами в живописи Клее и его современников, и каждый такой набор дает возможность поэкспериментировать с цветами, формами и образами. Пояснительных текстов на выставках почти не бывает, но есть книги и игры, поддерживающие тему каждого интерактивного блока. Такой телесный, «внеречевой» экспериментальный способ позволяет очень много рассказать как о творческом методе, так и о том, какое влияние оказал художник не только на живопись – на мир вокруг.
Осенью 2022 в Креавиве открылась выставка Kodomonokuni (в переводе с японского – Земля детей), посвященная одноименному детскому парку в Йокогаме и дизайнеру Исаму Ногучи (1904 – 1988). Согласно Ногучи, игровой площадке не нужны инструкции, что в них важно оставить как можно больше места игре и любознательности. Игровая площадка – вселенная в миниатюре, в которой ребенок волен следовать своему воображению, взаимодействуя со всем, что его окружает.
Архив выставок можно посмотреть здесь.
Не только музеи: опыт ГЭС-2
В соответствии с заветами реджио-педагогики организовано пространство Мастерской в московском ГЭС-2: здесь организовано несколько тематических зон, где разнообразные инструменты и материалы хранятся на виду, а вокруг — примеры того, что можно создать, и педагоги, которые находятся в процессе создания нового и готовы что-то подсказать. Кроме того, рядом есть игровая площадка Лес, позволяющая связать и переосмыслить опыт, полученный в разных зонах экспериментов.
Не все музеи могут позволить себе оборудовать отдельное игровое пространство, или создавать интерактивные выставки раз в несколько месяцев. Но даже скромный набор предметов, которые можно брать в руки и использовать так, как подсказывает воображение, дает детям богатейший дополнительный инструмент для понимания экспозиции.