Открывшиеся после первой волны Covid-19 музеи принимают меры по улучшению безопасности посетителей: ограничивают посещения сеансами, устанавливают социальную дистанцию и закрывают интерактивные зоны до лучших времен. Сторонники развития мультисенсорных экспозиций обеспокоены, что десятилетия прогресса в этом направлении будут потеряны, и музеи превратятся в среду «без прикосновений».
Мы попросили сотрудницу петербургского Музея советских игровых автоматов Марину Кутепову подготовить небольшой обзор прогнозов и идей, которыми обмениваются эксперты сообществ детских и интерактивных музеев за рубежом.
Пока готовился материал, мы также решили опросить коллег из российских музеев - какие у них прогнозы относительно интерактивных экспозиций и объектов в музеях, и подготовили небольшую анкету, которую приглашаем заполнить всех сотрудников музеев. Заполнение анкеты займет 5-7 минут. Она будет доступна до 15 декабря, после чего мы опубликуем окончательные итоги опроса, а пока делимся предварительными результатами, полученными благодаря ответам 10 человек.
Заполнить анкету можно, нажав здесь.
Первые интерактивные экспонаты появились в экспозиции Детского музея в Бостоне в 1962 году по инициативе директора Майкла Спока. Он считал, что музейные выставки и программы должны поощрять исследование реальных предметов через взаимодействие с ними. С тех пор интерактивные экспонаты стали широко использоваться в детских музеях и научных центрах: научный контент удобнее демонстрировать с помощью опытов, а в детских музеях мультисенсорные решения и альтернативные образовательные методики бывают просто необходимы, ведь значительная аудитория этих учреждений — не умеющие читать дошкольники.
Постепенно интерактивный подход стали использовать и в других типах музеев. Он помогает охватить более широкую аудиторию и предоставить посетителям новый опыт.
Во время Covid-19 люди учатся социально дистанцироваться и быть осторожными, не касаться поверхностей и предметов. Пандемия поставила под вопрос желание посетителей продолжать пользоваться интерактивными экспонатами даже после открытия музеев. Закончилась ли тенденция, начавшаяся в 1962 году?
Об этом в подкасте Museum Archipelago высказался дизайнер музейных экспозиций Пол Орселли. Он считает, что скорее всего пандемия положит конец «пустому взаимодействию», заставляя практические экспонаты оправдывать себя еще на этапах планирования. Например, один из распространенных музейных интерактивов — «flip label», когда один фрагмент текста или графической информации расположен на маленькой створке или дверце, которую нужно открыть, чтобы увидеть остальную информацию или получить ответ на вопрос. Зачастую взаимодействие посетителя с таким экспонатом получается чисто механическим. Важно отметить, что речь не об отказе от «многослойности» в экспозиции, а о более вдумчивом использовании этого приема. Касается это и различных типов кнопок, которые часто используются в музеях без особой необходимости.
пример использования flip labels в экспозиции
Возможно, пандемия станет поводом пересмотреть отношение к сенсорным панелям, которые широко распространились в музейных экспозициях в последние годы. Лучше всего такие инструменты подходят для иллюстрации взаимодействия сложным систем (например, для объяснения изменений климата с помощью компьютерного моделирования), но зачастую они используются не так рационально и на поверку оказываются расширенными версиями экспликаций.
Допустим, сенсорные панели в экспозиции оправданы. Каким образом можно следить за их чистотой? Еще пару лет назад музейные чиновники Вирджинии (США) поднимали вопрос о количестве бактерий, обитающих на этих экранах. Для поддержания чистоты до пандемии экраны вытирали раз в день, теперь нужно обрабатывать их гораздо чаще, либо устанавливать поблизости дезинфицирующее средство для рук и доверять процедуры санитарной безопасности посетителям. Альтернативой может быть управление сенсорными панелями с помощью относительно недорогих одноразовых стилусов. Более затратным является перевод экранов на голосовое управление.
Выйдя из карантина, люди будут чувствительнее относиться к границам своего личного пространства и тела, особенно в присутствии других людей. Они также будут обращать внимание на положение тела в пространстве, скорость движений. Поэтому со временем станет больше взаимодействий, основанных на обнаружении тела и распознании жестов без прикосновения, устройств, срабатывающих на приближающегося человека, реагирующих на отраженный свет или направленный звук. Использование этих технологий в музейной экспозиции — скорее естественный ход развития музейного дизайна, нежели обусловленная пандемией потребность. Ряд музеев внедрили именно эти технологии еще до вируса. Например, Американский музей естественной истории экспериментировал с технологией на основе жестов на временной выставке птерозавров еще в 2014 году: посетители могли махать руками как крыльями, и видеть, как птерозавр на экране отвечает тем же. Интересные примеры можно увидеть в роликах американской компании Gallagher & Associates, занимающейся музейным дизайном.
использование жестов для имитации полета птерозавров в Американском музее естественной истории (2014)
Внедрение новых технологий требует немалых средств, которыми большинство музеев в нынешней ситуации не располагают. Более экономным вариантом является переход к принципу «принеси свое собственное устройство» (BYOD — the Bring Your Own Device), который позволит посетителям получать доступ к экспонатам со своих телефонов. Это позволит избежать скоплений посетителей у этикеток и использования передаваемых из рук в руки устройств, таких как аудиогиды. Мобильный гид помогает гостям ориентироваться в музее и предлагает несколько уровней контента.
Стратегии модификации экспонатов включают в себя замену кнопок ручного запуска на механизмы автоматического запуска, замену поверхностей и материалов с потенциально высоким риском на легко очищаемые альтернативы и предоставление взамен общего оборудования отдельных наборов для каждой группы посетителей или семей.
Новый подход к практическим экспонатам может сделать универсальный дизайн центром внимания. Но было бы неправильным проектировать посещение музея, объединяя идеи, красноречивые истории или незабываемые впечатления, исключительно вокруг идеи «чистых поверхностей» или «устранения контакта».
Соблюдать меры предосторожности непросто для всех музеев, но с особенными сложностями сталкиваются научные центры и детские музеи (эксплориумы), которые на протяжении десятилетий побуждали посетителей не только смотреть, но и трогать.
Теперь, когда многие из этих учреждений ожидают повторного открытия, они должны столкнуться с вопросом, что делать с тем, что было неотъемлемой частью их музейного опыта. Решения варьируются от блокировки некоторых экспонатов (например, в европейской традиции есть практика создания детских интерактивных зон в рамках традиционного музея) до создания гигиеничных способов прикосновения без риска.
Несмотря на то, что детские музеи — самая быстрорастущая категория музеев, она оказалась самой уязвимой в нынешней ситуации. Как и в России, за рубежом эти учреждения не считаются музеями в полной мере из-за отсутствия подлинной коллекции (например, в США всего 4 детских музея, хранящих коллекцию), поэтому официальные инструкции для музеев часто не включают четких концепций пространств, ориентированных на детей. Интерактивным музеям приходится использовать стратегии и передовой опыт школ, детских садов, магазинов и спортзалов для создания подходящих концепций гигиены.
Разработкой мер по поддержке детских музеев занимаются международная Ассоциация детских музеев (ACM), основанная в 1962 году, включающая 460 членов в 50 штатах и 19 странах, и Европейская ассоциация детских музеев (HO!E), основанная в 1994 году с 146 музеями-участниками в 33 странах.
В методических рекомендациях этих ассоциаций сотрудникам детских музеев предлагается чаще обрабатывать поверхности (в том числе инфракрасным светом, озонаторами, туманообразователями) и проветривать помещения, заменять экспонаты из трудно стерилизуемых материалов (например, текстильных) на пластик, выдавать семьям или группам один набор экспонатов, после чего он уходит на стерилизацию. Единственное, что приходится полностью закрывать в любом случае — экспонаты с песком (палеонтологические игровые зоны).
Сотрудник Детского музея Ричмонда убирает выставку, готовясь к повторному открытию
В этой отрасли есть крупнейшие музеи, которым не грозит закрытие: например, первый в мире Exploratorium в Сан-Франциско (1969) и Бруклинский детский музей (1899). Но большинство детских музеев гораздо скромнее по площади и менее известны. Общий уровень закрытия в отрасли может приблизиться к 30%. Несмотря на то, что такие музеи обычно принимали у себя местное сообщество и не зависели от туристического потока, прибыль многих детских музеев составляет 10-20% от прежней, что может оказаться недостаточным, чтобы пережить новую волну Covid-19.
В России детские музеи не так многочисленны, как за рубежом. Например, в Санкт-Петербурге к ним можно отнести «Кидбург», «ЛабиринтУм», «Иллюзиум» (закрывшийся в ноябре этого года), Детский музейный центр исторического воспитания (филиал Государственного музея политической истории России), интерактивный зал в Музее связи им. Попова. В Москве — «Лунариум», Музей занимательных наук «Экспериментаниум», Интерактивный музей «Живые системы» (временно закрыт, в поисках нового помещения), Робостанцию на ВДНХ, интерактивный зал Дарвиновского музея.
Основной аудиторией детских музеев были школьники и семьи. Из-за ограничений посещение большими группами стало невозможно, поэтому музеям важно в первую очередь вернуть доверие родителей. Для этого сотрудники рассказывают, как именно проходят обработку экспонаты, пишут об этом на сайтах и в соцсетях, некоторые даже нанимают актеров, которые взаимодействуют с посетителями на выставках, чтобы больше использовать свое воображение, избегая прикосновений. Упавшая посещаемость стала стимулом для поиска новых спонсоров, корпоративных партнеров, сбора пожертвований через формы на сайтах. Широко распространилась практика продажи музейных наборов.
Несмотря на плачевную ситуацию, многие музеи сохраняют оптимизм и пытаются помогать местному сообществу переждать карантин: HO!E создала таблицу с описанием онлайн активностей детских музеев.
Бостонский детский музей в своем блоге вспоминает, как во время пандемии «испанки» 1918 года сотрудники работали с небольшими группами детей на открытом воздухе и отмечает, что этот опыт оказался полезным в 2020 году. Covid-19 проверяет музеи на устойчивость, поэтому важно не сдаваться и использовать новый опыт для дальнейшего развития. Из комментариев к анкете (просим прощения у авторов - анкета была анонимной, поэтому мы не смогли подписать комментарии): “Интерактивные экспозиции останутся, просто музеям придется использовать более "правильные" материалы для удобства и прочности при санобработке (если нужен тактильный контакт) или цифровые и виртуальные продукты”.
“Полагаю, что этот путь изменения не может быть таким уж быстрым. Для какой-то части культурного сообщества вообще стало откровением, что нужно и можно искать новые формы взаимодействия с аудиторией. И более того, сообществу самому нужно научиться мыслить в этом ключе”.
“Многое будет определятся материальными возможностями каждого музея и официальными требованиями по соблюдению норм дозволенного. Важнейшую роль в разрешении этих вопросов будет играть креативность музейных сотрудников”.