Прожить вместе время в музее. Особенности и трудности междисциплинарной работы

Евгения Львова – театральный практик (режиссер, педагог, инициатор творческих проектов), один из авторов проекта «Кто раскачивает деревья?» в Музее истории религии. На вебинаре, посвященном результатам лабораторий Музейного опыта, Евгения рассказывала о том, какие цели ставит перед собой команда проекта и как в данном случае выглядит сотрудничество музейных и театральных профессионалов.

Зачастую использование театральных методов в междисциплинарных проектах воспринимается как нечто, связанное с ролью, костюмом, необычным поведением (изменение речевых характеристик, пластики и пр.). В действительности, театральные методики за пределами театра можно использовать очень разнообразно, в зависимости от конкретной задачи, конкретного материала. И каждый раз при этом будут возникать новые трудности междисциплинарного взаимодействия, которые интересно преодолевать.

Особенностями и трудностями, с которыми мы сталкиваемся в процессе работы над проектом, я хочу поделиться и надеюсь, что этот опыт может быть для вас полезным.

Проект состоит из нескольких частей: сбор философских вопросов современных детей, инициация в публичном пространстве диалога о том, как ребенок и взрослый могут вместе искать ответы на эти вопросы, и создание аудиогида по экспозиции музея с учетом детских вопросов.

Аудиогид предполагает, что с помощью театральных и игровых практик родитель и ребенок вступят друг с другом в диалог. Его основная идея – дать родителям и детям старшего дошкольного / младшего школьного возраста возможность поговорить на сложные экзистенциальные темы, такие как время, память, смерть, любовь. Сценарии у ребенка и взрослого различаются так, чтобы провоцировать их на взаимодействие. Отправная точка гида – реальные вопросы детей, собранные специально для проекта.

Кажется, материал аудиогида не вырастает непосредственно из детских вопросов, но они необходимы по двум причинам:

1. Мы выводим этот разговор в публичное пространство, делаем видимой тему совместного поиска ответов на детские вопросы, многие из которых не имеют однозначных ответов в принципе. Для проекта это PR в самом широком смысле слова. Мы ищем родителей (и, вообще, взрослых) для которых глубокое общение с детьми важно. В этом смысле сбор детских вопросов и работа с ними выходят даже за рамки создания аудиогида.

2. Детские вопросы часто парадоксальны. Например: мальчик 8 лет: «Мам, а почему в аду карают? Ведь дьявол же любит плохие дела! Если бы я был дьяволом, то я наоборот, заставлял грешников делать что-нибудь плохое по 4 раза в день...» Или девочка 7 лет: «Как зачеркнуть букву «Х». Действительно, зачеркнуть знак, который сам и есть зачеркивание - невозможно.

Такие вопросы помогают нам, взрослым, быть в творческом тонусе, не скатиться в назидательность и стереотипы. По существу же в этом проекте нам нужно выйти к главному вопросу – о смысле бытия перед лицом небытия. Это не значит, что в аудиогиде мы будем задавать этот вопрос напрямую, но цель проекта – создать психологически безопасную обстановку для его осмысления. Музей истории религии – самое подходящее место для размышлений на эту тему. Но мы знаем, что смысл бытия не находится и не постулируется, он создается здесь и сейчас, и поэтому наша задача –подготовить для родителя и ребенка такие условия, чтобы они могли ощутить и прожить свой смысл бытия.Тем самым они обеспечат себе чувство почвы под ногами, когда будут выходить в поле экзистенциальных вопросов, вызывающих тревогу.

Философ Александр Секацкий пишет, что одним из главных продуктов игры является эксклюзивное человеческое время, что игра создает «золотой запас экзистенции». Эксклюзивное человеческое время – это проживание жизни во всей ее полноте, в нашем случае речь идет о совместном проживании полноты жизни. Мы видим в этом совместном опыте ребенка и родителя создание смысла бытия. Это присутствие здесь и сейчас, это поток в терминологии Чиксентмихайи.

Из этой задачи – организовать для родителя и ребенка условия, в которых можно прожить это эксклюзивное человеческое время и создать свой смысл бытия –возникает и главная наша проблема. Это проблема перевода.

Музей дает огромный объем информации. В каждом зале, в каждом экспонате заключены мощные культурные пласты. И с помощью сотрудников музея команда проекта работает с этой информацией. По каждому разделу экспозиции, которые мы предполагаем задействовать для аудиогида, мы получаем развернутые экскурсии, консультации, ответы на вопросы. Но дело в том, что наша задача не передать информацию, не обобщить ее и затем упростить до образовательного уровня ребенка. Наша задача – «расплавить» эти пласты информации (как бы кощунственно это не прозвучало с точки зрения музейного сотрудника). И сформировать из этой «лавы» образ, по природе своей соответствующий огромному пласту культурологической информации.

Если нам удастся выплавить точный образ, то участники процесса (ребенок и родитель) смогут прикоснуться к мировым культурным ценностям не интеллектуально, но телесно-эмоционально, они их не изучат, но проживут.

Так, концепция буддизма невероятно сложна, нелинейна, богата и многоцветна. Мы не будем пытаться объяснить ее или оставить в памяти участников несколько терминов на санскрите, но, например, создадим условия для игровой совместной медитации ребенка и взрослого, вписанной в пространство экспозиции. Слово «игровая» означает здесь не противопоставление серьезности, не попытку профанировать глубокую религиозную практику. Напротив, использование театральных практик, которые связаны в том числе с медитативной работой с вниманием, эмоциями, телом, позволит приблизиться к пониманию (точнее к ощущению) существа буддизма. Тут отсылаю вас к работе Эудженио Барба и Никола Саварезе «Словарь театральной антропологии».

Еще одна «кощунственная» идея такова: если, пройдя с нашим аудиогидом (или, скорее, аудиомифом) по музею, ребенок и взрослый по дороге домой, скажут: «Я ничего не запомнил, но я был там, я был целиком с тобой, мне было хорошо и я хочу вернуться», то для нас это окажется лучшей оценкой.

Мнемоническая функция музея часто мыслится как главная, но в этом случае она отступает на второй план: культурная ценность не припоминается, благодаря музею, но создается на основе его коллекций, переведенных с языка интеллектуального познания на язык проигрывания-проживания.

Фраза «Я хочу вернуться» – это то ценное, что, на наш взгляд, проект должен дать музею.

Наблюдать за развитием проекта и его взаимодействием с аудиторией можно в ВКонтакте и в Facebook. Напоминаем, что команда пока собирает вопросы современных детей, а также вопросы, которые нынешние взрослые помнят из своего детства. Если вам интересно поделиться таким материалом, условия можно найти по ссылке.

Иллюстрации соавтора проекта Анны Евменовой.