Top.Mail.Ru
top of page

Прожить вместе время в музее. Особенности и трудности междисциплинарной работы

  • irakelner
  • 31 мар. 2020 г.
  • 4 мин. чтения

Обновлено: 9 дек. 2022 г.


Евгения Львова – театральный практик (режиссер, педагог, инициатор творческих проектов), один из авторов проекта «Кто раскачивает деревья?» в Музее истории религии. На вебинаре, посвященном результатам лабораторий Музейного опыта, Евгения рассказывала о том, какие цели ставит перед собой команда проекта и как в данном случае выглядит сотрудничество музейных и театральных профессионалов.


Зачастую использование театральных методов в междисциплинарных проектах воспринимается как нечто, связанное с ролью, костюмом, необычным поведением (изменение речевых характеристик, пластики и пр.). В действительности, театральные методики за пределами театра можно использовать очень разнообразно, в зависимости от конкретной задачи, конкретного материала. И каждый раз при этом будут возникать новые трудности междисциплинарного взаимодействия, которые интересно преодолевать.


Особенностями и трудностями, с которыми мы сталкиваемся в процессе работы над проектом, я хочу поделиться и надеюсь, что этот опыт может быть для вас полезным.



Проект состоит из нескольких частей: сбор философских вопросов современных детей, инициация в публичном пространстве диалога о том, как ребенок и взрослый могут вместе искать ответы на эти вопросы, и создание аудиогида по экспозиции музея с учетом детских вопросов.


Аудиогид предполагает, что с помощью театральных и игровых практик родитель и ребенок вступят друг с другом в диалог. Его основная идея – дать родителям и детям старшего дошкольного / младшего школьного возраста возможность поговорить на сложные экзистенциальные темы, такие как время, память, смерть, любовь. Сценарии у ребенка и взрослого различаются так, чтобы провоцировать их на взаимодействие. Отправная точка гида – реальные вопросы детей, собранные специально для проекта.




Кажется, материал аудиогида не вырастает непосредственно из детских вопросов, но они необходимы по двум причинам:


  1. Мы выводим этот разговор в публичное пространство, делаем видимой тему совместного поиска ответов на детские вопросы, многие из которых не имеют однозначных ответов в принципе. Для проекта это PR в самом широком смысле слова. Мы ищем родителей (и, вообще, взрослых) для которых глубокое общение с детьми важно. В этом смысле сбор детских вопросов и работа с ними выходят даже за рамки создания аудиогида.

  2. Детские вопросы часто парадоксальны. Например: мальчик 8 лет: «Мам, а почему в аду карают? Ведь дьявол же любит плохие дела! Если бы я был дьяволом, то я наоборот, заставлял грешников делать что-нибудь плохое по 4 раза в день...» Или девочка 7 лет: «Как зачеркнуть букву «Х». Действительно, зачеркнуть знак, который сам и есть зачеркивание - невозможно.


Такие вопросы помогают нам, взрослым, быть в творческом тонусе, не скатиться в назидательность и стереотипы. По существу же в этом проекте нам нужно выйти к главному вопросу – о смысле бытия перед лицом небытия. Это не значит, что в аудиогиде мы будем задавать этот вопрос напрямую, но цель проекта – создать психологически безопасную обстановку для его осмысления. Музей истории религии – самое подходящее место для размышлений на эту тему. Но мы знаем, что смысл бытия не находится и не постулируется, он создается здесь и сейчас, и поэтому наша задача –подготовить для родителя и ребенка такие условия, чтобы они могли ощутить и прожить свой смысл бытия.Тем самым они обеспечат себе чувство почвы под ногами, когда будут выходить в поле экзистенциальных вопросов, вызывающих тревогу.


Философ Александр Секацкий пишет, что одним из главных продуктов игры является эксклюзивное человеческое время, что игра создает «золотой запас экзистенции». Эксклюзивное человеческое время – это проживание жизни во всей ее полноте, в нашем случае речь идет о совместном проживании полноты жизни. Мы видим в этом совместном опыте ребенка и родителя создание смысла бытия. Это присутствие здесь и сейчас, это поток в терминологии Чиксентмихайи.




Из этой задачи организовать для родителя и ребенка условия, в которых можно прожить это эксклюзивное человеческое время и создать свой смысл бытия возникает и главная наша проблема. Это проблема перевода.


Музей дает огромный объем информации. В каждом зале, в каждом экспонате заключены мощные культурные пласты. И с помощью сотрудников музея команда проекта работает с этой информацией. По каждому разделу экспозиции, которые мы предполагаем задействовать для аудиогида, мы получаем развернутые экскурсии, консультации, ответы на вопросы. Но дело в том, что наша задача не передать информацию, не обобщить ее и затем упростить до образовательного уровня ребенка. Наша задача «расплавить» эти пласты информации (как бы кощунственно это не прозвучало с точки зрения музейного сотрудника). И сформировать из этой «лавы» образ, по природе своей соответствующий огромному пласту культурологической информации.


Если нам удастся выплавить точный образ, то участники процесса (ребенок и родитель) смогут прикоснуться к мировым культурным ценностям не интеллектуально, но телесно-эмоционально, они их не изучат, но проживут.



Так, концепция буддизма невероятно сложна, нелинейна, богата и многоцветна. Мы не будем пытаться объяснить ее или оставить в памяти участников несколько терминов на санскрите, но, например, создадим условия для игровой совместной медитации ребенка и взрослого, вписанной в пространство экспозиции. Слово «игровая» означает здесь не противопоставление серьезности, не попытку профанировать глубокую религиозную практику. Напротив, использование театральных практик, которые связаны в том числе с медитативной работой с вниманием, эмоциями, телом, позволит приблизиться к пониманию (точнее к ощущению) существа буддизма. Тут отсылаю вас к работе Эудженио Барба и Никола Саварезе «Словарь театральной антропологии».




Еще одна «кощунственная» идея такова: если, пройдя с нашим аудиогидом (или, скорее, аудиомифом) по музею, ребенок и взрослый по дороге домой, скажут: «Я ничего не запомнил, но я был там, я был целиком с тобой, мне было хорошо и я хочу вернуться», то для нас это окажется лучшей оценкой.


Мнемоническая функция музея часто мыслится как главная, но в этом случае она отступает на второй план: культурная ценность не припоминается, благодаря музею, но создается на основе его коллекций, переведенных с языка интеллектуального познания на язык проигрывания-проживания.


Фраза «Я хочу вернуться» – это то ценное, что, на наш взгляд, проект должен дать музею.



Наблюдать за развитием проекта и его взаимодействием с аудиторией можно в ВКонтакте и в Facebook. Напоминаем, что команда пока собирает вопросы современных детей, а также вопросы, которые нынешние взрослые помнят из своего детства. Если вам интересно поделиться таким материалом, условия можно найти по ссылке.


Иллюстрации соавтора проекта Анны Евменовой.


Comments


цси лаб лого.jpeg
bottom of page