Полина Зотова о практикуме лаборатории «Меняем культурную среду вместе»
Беседовала Надежда Костюрина
Практическая часть лаборатории «Меняем культурную среду вместе» началась в августе 2020 года и продлится до конца сентября. Первоначально она задумывалась как совместная работа небольшой группы музейных профессионалов вместе с экспертами и людьми с нарушениями слуха и зрения, но из-за эпидемиологических ограничений пришлось изменить формат на работу онлайн (благодаря этому к группе смогли присоединиться профессионалы из 7 городов). В результате лаборатории участники предложат свои проекты. К ним теперь тоже добавилось новое условие: они должны быть реализуемы онлайн.
Практикуму предшествовала серия открытых вебинаров, материалы и видеозаписи которых доступны тут.
Мы попросили одного из кураторов проекта, Полину Зотову, рассказать о целях лаборатории и о вызовах, связанных со сменой формата.
Полина Зотова (Москва) – искусствовед, тифлокомментатор, куратор спецпроектов портала «Особый взгляд»
Расскажите, пожалуйста, как Вы стали куратором практических занятий лаборатории «Меняем культурную среду вместе»?
Я много занималась инклюзивными проектами в московских музеях, в Музее современного искусства, развивала инклюзивное направление, сейчас работаю на портале «Особый взгляд» для людей с нарушением зрения, на этом же портале презентуются гранты для людей с нарушением зрения и экспертов. Я много работаю с региональными музеями, рассказываю о том, как сделать музей доступным, как адаптировать программы для незрячих и слабовидящих и параллельно я работаю с проектом «Колесо обозрения», который помогает ребятам с ментальной инвалидностью классно провести время в музеях: для них организуются экскурсии, мастер-классы, и после мастер-классов финальное приятное завершение – чаепитие. Это формат, в котором «Колесо обозрения» работает с музеями, рассказывает, как сделать, чтобы на занятиях всем было комфортно и уютно. Моя деятельность связана с музеями, с инклюзией, я много работаю с людьми с инвалидностью, для меня это привычная среда, ориентируясь на этот мой опыт, Юля Поцелуева пригласила меня выступить сначала в качестве ведущего, а потом со-куратора лаборатории. Мы какие-то блоки лаборатории обсуждали с ней вместе, дорабатывали концепцию.
Как бы Вы определили цели, которые ставит перед собой лаборатория?
Изначально лаборатория должна была состояться оффлайн, но, поскольку сейчас все вынуждены вступить на этот неизведанный путь дистанционного образования в условиях пандемии, мы стали думать, насколько в принципе возможны, интересны и продуктивны дистанционные музейные проекты для людей с нарушениями слуха и зрения. Эта лаборатория призвана дать ответ, как можно сделать эффективный дистанционный проект для людей с нарушениями слуха и зрения.
Форматы работы изменились, но базовые принципы лаборатории остались теми же. Как бы Вы их определили?
На практические занятия лаборатории собрались сотрудники музеев, у которых есть желание рассказать о коллекции своего музея новым посетителям, рассказать так, чтобы невидящий увидел, неслышащий услышал, придумать особые инструменты для этого. Очень важно понять, какие из инструментов окажутся действенными, проверить их в диалоге с человеком с ОВЗ (ограничениями возможностей здоровья), исправить и перестроить эти инструменты при необходимости. Поэтому мы собираем вместе и специалистов-музейщиков, и людей с нарушениями зрения или слуха. Опыт совместной работы оказывается, наверное, самым важным для участников занятий.
Работа с людьми с инвалидностью – это, в первую очередь, понимание многообразия картин мира и уважение этого многообразия. Мы привыкли считать свою картину мира полной, а любую, отличную, от нашей – ущербной или неправильной. Когда ты много общаешься с людьми с инвалидностью, ты уже не чувствуешь своих границ, страхов, барьеров, желания навязать свою точку зрения, чтобы он видел также, как я, – ты просто общаешься с человеком, с посетителем, с личностью… Важно понять: это наши стереотипы, это мы хотим, чтобы другой человек почувствовал и увидел, как мы видим. Но это не так работает. Человек с нарушением зрения или слуха видит и чувствует иначе, чем мы, у него своя картина мира, своя реальность, в которой он живет, не такая, как наша, но настолько же полная.
Самое главное, мне кажется, всегда в проектах инклюзивных – это преодоление страха, который всегда есть у людей… страха быть непонятыми, сделать что-то не то, ошибиться в общении с человеком с инвалидностью, обидеть его. Осознать, что все эти страхи и стереотипы – это наши проблемы, нам с ними надо работать, – очень важный этап.
Что можно сказать об аудитории, которой будут адресованы проекты лаборатории?
Это люди с сочетанными нарушениями: и с нарушениями зрения и нарушениями слуха. Специфика в том, что сама эта аудитория очень разная - кто-то может быть тотально незрячим, но с остаточным слухом, а кто-то может быть тотально глухим и при этом человек видит, может ориентироваться на жестовый язык. Тут важно учесть именно эту разницу коммуникаций.
При этом речь идет о коммуникации онлайн. Как кажется, непростая задача?
Он-лайн проекты для слепоглухих людей – это не такая разработанная ниша, поскольку тут нужно учитывать разные потребности аудитории – мы не знаем, что для человека окажется важнее – наличие жестового языка, или наличие тифлокомментирования, или наличие тифлокомментирования, которое дублируется на жестовом языке или человек будет работать с сенсорным дисплеем и считывать текст по Брайлю. Мы находимся в неизведанной зоне и будем вместе с экспертами и людьми с инвалидностью пробовать разные варианты.
Как Вам кажется, из-за того, что лаборатория проводится онлайн, появилось больше возможностей, или все-таки ограничения и сложности перевешивают?
Действительно, выпадает тактильный опыт, выпадает живое общение, которое очень важно. Все участники дистанционных занятий с инвалидностью говорят, что им очень важна атмосфера места: «Мы приходим в музей, мы чувствуем архитектуру, чувствуем людей вокруг, присутствие экспонатов». И этот пласт впечатлений эмоциональных совершенно снят в дистанционном формате, даже если у нас есть виртуальный тур, замечательный экскурсовод, тифлокомментирование, ощущения присутствия нет. Но есть плюсы – расширяется аудитория. Кроме того, мы можем дать больше информации в этом формате – ссылки, материалы интересные, можно использовать дополнительные включения звуков во время экскурсии… В целом, можно делать более сложные интегрированные форматы.
Чего Вы ожидаете от проектов, которые предложат участники?
У нас в лаборатории музейные сотрудники со всей России – из Калининграда, из Самары, из Архангельска… и это люди, которые работают в разных сферах – с темой исторической памяти, например, в музее Гулага, и в Калининградском зоопарке, и в музеях художественных. Сейчас поэтому трудно предположить, какими будут финальные проекты.
Наша задача – помочь участникам лаборатории разработать полезный проект, возможный к реализации. Еще важно, чтобы этот проект не был однодневкой, чтобы он мог развиваться, возможно, с участием волонтеров, возможно, совместно с людьми с инвалидностью, с небольшими финансовыми вливаниями самого музея или с привлечением грантов (мы даем рекомендации, как это можно сделать). Музеи должны формировать свою аудиторию, сообщество людей, заинтересованных в их продукте. Недостаточно просто сделать что-то, нужно еще уметь это показать. Наша задача – сделать так, чтобы этот проект дошел до аудитории, и аудитория откликнулась на него.
С какими запросами люди пришли в лабораторию?
Ожидания участников разные, потому что сами участники разные. Есть Русский музей, который давно работает с людьми с инвалидностью самой разной, а есть музеи, которые только начинают этот путь, например, музей Современной истории России. У людей, которые давно работают в сфере инклюзии, есть желание выстроить новые связи, увидеть новые ходы, новые варианты неиспробованные… Тем, кто впервые приходит в эту среду, важно получить базу, понимание основных процессов. Мы стараемся, чтобы было интересно и тем, и тем.
Как формулируют свои ожидания сами участники:
Лидия Шенберева, ведущий специалист отдела социокультурных коммуникаций (куратор инклюзивных проектов отдела) Государственного Русского музея:
Я очень давно занимаюсь работой и с незрячими, и с неслышащими посетителями, и с живущими в ПНИ. Когда я начинала это делать, слово «арт-терапия» еще никому не было известно В этой лаборатории мне очень важны контакты с людьми слабовидящими и незрячими, потому что создавая тиффлокомментарии я обращаюсь не только к экспертам, но и к незрячим и слабовидящим знакомым. Их замечания часто бывают очень полезны. Мне интересны частные мнения людей, они всегда разные. Если их учитывать, можно сделать нечто, что устроит максимальное количество людей.
Мария Бронская, куратор образовательных программ, Государственный Музей истории ГУЛАГа:
У нас в музее есть возможность разрабатывать полноценные инклюзивные программы. Я бы хотела возглавить это направление, а для этого нужно учиться. Самое важное в работе лаборатории – знакомство с коллегами, занимающимися инклюзией, с их опытом внедрения инклюзивных программ, опытом взаимодействия с людьми с ОВЗ. Очень важно, что в рамках лаборатории можно услышать мнения экспертов в разных областях знаний - психологов, дефектологов и др., которые видят инклюзию под разными углами зрения. На лаборатории есть и возможность общаться с людьми, для которых создаются инклюзивные программы, что меня, безусловно, привлекло и обрадовало. В финале работы лаборатории мы можем разработать и попробовать реализовать свой собственный инклюзивный проект, получить поддержку и консультации специалистов, что для меня сейчас чрезвычайно важно.
Татьяна Раншакова, научный сотрудник Государственного литературного музея «ХХ век»:
Я надеюсь, что на этой лаборатории смогу понять, какие инструменты окажутся полезными для адаптации постоянной экспозиции нашего музея для людей с ОВЗ, получить консультации специалистов по вопросам создания новых инклюзивных программ в музее. Будет замечательно поговорить непосредственно с людьми с ОВЗ, получить от них обратную связь, узнать, что им более интересно, чем они хотят заниматься в музеях, как они вообще воспринимают музей - как дружелюбное комфортное пространство или место с повышенной опасностью?). Хотелось бы услышать от коллег, специалистов и людей с ОВЗ оценку проектов, которые уже зародились в нашем музее, будут ли они интересны и жизнеспособны или нуждаются в более тщательной проработке. Возможно, лаборатория подтолкнет к пересмотру многих ранее созданных музеем образовательных программ и поможет их адаптировать для людей с ОВЗ.
Надежда Абрамова, специалист по комплексной реабилитации в центре реабилитации инвалидов по зрению:
Я десять лет работала заведующей библиотекой и десять лет - председателем Общества слепых. У меня достаточно большой опыт взаимодействия с учреждениями культуры, и я опнимаю, что есть ниши, в которых было бы интересно обнаружить что-то новое. Например, в области взаимодействия музея и тетра. Тут собрались такие силы, что, надеюсь, они смогут создать удивительные вещи. Хотелось бы, чтобы наши реабилитанты могли всеми этими идеями воспользоваться. Я сама инвалид по зрению и мне хочется, чтобы для инвалидов проводились интересные, незабываемые экскурсии, с хорошим послевкусием и ощущением, что время и силы потрачены не зря. К сожалению, иногда бывает такой уровень подачи материала, словно мы не инвалиды по зрению, а люди с ментальными нарушениями. Мне бы хотелось, чтобы инвалидов приняло общество как равных себе.
Какой опыт получат участники проекта?
Мы делаем групповые задания, учимся общаться друг с другом, возможно, через переводчика – и эта открытость к коммуникации – наверное, самое главное. Еще один профессиональный навык, который должен сформироваться - это умение быстро реагировать на меняющуюся ситуацию. Если вариант, который я предлагаю человеку сейчас, не срабатывает, мне нужно быстро придумать что-то другое взамен. Вообще, умение подстраиваться под аудиторию – это одно из ключевых умений сотрудников музея. Кроме того, мы говорим с участниками лаборатории о специфике жестового языка, основных правилах тифлокомментирования, разбираемся, как использовать инструменты, необходимые нам в коммуникации, даем участникам контакты специалистов, которых можно привлекать к участию в проектах. Отчасти участники лаборатории уже подготовлены к такой работе, потому что прослушали предварительно цикл вебинаров, которые вели музейные эксперты и люди с инвалидностью. Мы практикуемся в тифлокомментировании, учимся прорабатывать тексты под жестовый язык. Наши участники будут понимать, как переводить офф-лайн проект в он-лайн-историю, например, или что нужно для съемки видео-гида на жестовом языке, какие этапы учесть, как правильно организовать работу с точки зрения логики процесса, сколько времени заложить на подготовку текстов – такие организационные навыки тоже будут формироваться в ходе работы естественным путем, методом проб и ошибок.
Многие участники-гуманитарии не очень представляют себе техническую сторону проекта; запись видео, монтаж, субтитрирование – это далекие для них сферы, они не очень знают, как это сделать правильно, чтобы было красиво, читабельно, удобно для восприятия. Такие технические задачи мы тоже будем решать в ходе проекта. Самое сложное – придумать, как адаптировать свой контент. Нельзя просто пригласить, например, оператора для съемки видео-гида на жестовом языке – оператор не сможет даже просто понять, где начинается и где заканчивается предложение, где поменять картинку, как наложить субтитры. Это специфика другого языка. И тут очень важно объяснить участникам проекта, музейщикам, что совместная работа с людьми с инвалидностью помогает избежать ошибок, правильно выбрать пропорции видеоматериала и тифлокомментария, сделать слитный органичный текст, который приятно слушать – не затянутый, не слишком утомительный.
Как бы Вы оценили, насколько инклюзивны сегодня отечественные музеи? Музеи довольно давно начали работать с людьми с инвалидностью, потому что для музея важно, чтобы пришел новый зритель, с новым взглядом, со своими интересами, со своей точкой зрения, и сказал: «Это мне совсем неинтересно, давайте сделаем по-другому!» – и тогда музей начинает меняться, начинает адаптировать свои программы. Например, когда мы начинаем делать программу для ребенка с ментальной инвалидностью, мы делаем ее лучше для всех детей, потому что мы делаем ее игровой, мы используем телесные практики, придумываем, какие объекты можно дать потрогать, послушать, понюхать - и это очень классно для всех.
Так что сперва музеи начали развивать инклюзивные проекты самостоятельно. Это были сначала отдельные частные инициативы, еще до появления рекомендаций департаментов и министерств и поддержки государства. Конечно, еще далеко до того, чтобы в каждом музее был инклюзивный отдел, сотрудники в штате. Пока это, чаще всего, дополнительная нагрузка на человека, который организует экскурсию. Но музеи уже большой путь прошли.
Напоминаем, что образовательный курс к лаборатории «Меняем культурную среду вместе» был проведен весной-летом 2020 года в виде вебинаров и доступен онлайн по ссылке.
Из отзывов слушателей образовательного курса в рамках лаборатории «Меняем культурную среду вместе»:
Валерия Истомина (Библиотека № 1 им. Н.К. Крупской):
Благодаря курсу получила много информации о том, как воспринимают мир люди с иными, чем у меня, возможностями. Полезно было узнать про сложности и препятствия, с которыми коллеги сталкивались в работе. Были аспекты, о которых я раньше не задумывалась. Например, что человек со статусом «недееспособный» имеет право работать.
Маргарита Лебедева (Музей звука):
Я узнала для себя много интересного и полезного. Понравилось, что мнения по поводу инклюзивных программ и работа над ними представлены с разных точек зрения: и педагогов, и театральных деятелей, и самих представителей групп с особенностями. Меня радует, что все больше людей с инвалидностью могут не только посетить экспозицию или спектакль, но и поучаствовать в создании пространств, экскурсий и т.д., даже найти себе работу в учреждениях культуры.
Лилия Кураева (Музей политической истории России):
Ценность курса в разнообразии практик – почти из каждой можно извлечь полезные идеи, получить стимул для своих действий. Самый вдохновляющий и практически значимый для меня вебинар – с Верой Шенгелия (Политехнический музей). Это не только очень полезный и по-настоящему человеческий опыт музейной инклюзии, но и доверительно, по-дружески представленный. Хороший опыт должен работать для других. Умение формализовать ценный опыт и им поделиться – выше всех похвал! На курсы «Доступная среда» нас отправляют регулярно. Чаще всего там речь идёт об угле наклона пандусов, скамейках, табличках, кнопках вызова, но никогда не говорится о людях, они остаются «за кадром». В итоге мы делаем доступную среду обезличенной, для некоего усредненного маломобильного субъекта. Курс к лаборатории «Меняем культурную среду вместе» – первый курс, который был полезным на все 100 процентов. Здесь самое ценное – практический подход, возможность попробовать различные инструменты в работе с определённой категорией посетителей. Отлично, что вебинары есть в записи в свободном доступе, многие мои коллеги смотрели их именно в записи. Я уверена, будет повод ещё не раз к ним вернуться.
«Меняем культурную среду вместе» – инклюзивная образовательно-проектная лаборатория в рамках проекта «Право на культуру: от потребления к авторству». В фокусе нашего внимания – взаимодействие музеев и других учреждений культуры с людьми с нарушениями слуха и зрения.
Кураторы: Полина Зотова, Юлия Поцелуева
Организаторы: петербургская театральная школа «Инклюзион» (АНО «КонтАрт» совместно с АНО «Центр творческих проектов «Инклюзион»)
В партнерстве: с Центром социальных инноваций «Музейный опыт» (ЦСИ создан при поддержке Благотворительного фонда Владимира Потанина) и межмузейным фестивалем «Детские дни в Петербурге».
При поддержке: проект «Право на культуру» реализуется с использованием гранта Президента РФ на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.